Очень подавлена, пришиблена известием о её смерти, плачу. Скорблю, как скорбят о смерти хорошо знакомого, родного, хорошего человека. Одно из самых страшных последствий- это, что после её смерти, думаю, дело всей её жизни развалится. После неё в этом хосписе все уже будет не так, как раньше. Вряд ли кто- то другой будет так фанатично обходить вокзалы и помойки, выискивать самых тяжёлых и запущенных бомжей с распадающимися раковыми опухолями , тащить их к себе, ухаживать за ними и хоронить их как людей. Всем противно. Всем некогда. А ей не было противно, может и было, но желание им помочь превозмогало. И помогала она не только бомжам, а простым, беднейшим людям, детям, до которых теперь у других просто не дойдут руки. Все будет хуже теперь без неё.
А еще я думаю об её осиротевших троих детях и муже.

Стало немного легче, когда прочитала горькие, но разумные слова Людмилы Улицкой о том, что жизнь Лизы Глинки, ее образ жизни, ее работа давали мало шансов, что она умрет мирно в своей постели. Ее мог зарезать бомж, она могла попасть под обстрел, на нее могли напасть. Она же все время была в самых опасных местах. И случилось вот так.Легче мне стало, потому что нашлась хоть какая-то логика,хоть какое-то подобие объяснения того, почему это произошло именно с ней.
А еще легче стало, когда я прочла слова какого-то, видимо, священника о ее смерти и ее посмертной судьбе. Я очень надеюсь, что все обстоит именно так, как он говорит.Буду перечитывать эти слова.

***...Пассажиры ТУ-154 погибли в тот день, когда миллиарды людей празднуют Рождество. В этом славословящем хоре случилось пополнение.

Можно попробовать перейти границу миров и попробовать увидеть то, что сегодня творилось под небом. Вся Земля как аналой курилась фимиамом. От Земли восходящими потоками к небу поднимались пение и музыка во славу Божию. И миллионы душ стремились к Богу. И в этом сонме устремленных к небу появились полторы сотни русских людей, желавших сделать этот мир лучше и доборе

Внезапно наши милые друзья, переступив порог жизни и смерти, оказались среди ликующих душ на вечном Празднике Рождества.

При всем трагизме ситуации для нас, они попали с корабля на бал – на пир Христов. Так усталый запыленный путник, тяжело вваливается в зал, ликующий по случаю торжества, гости видят его, поднимают руки в приветствии, сажают его за стол, дают вино радости и предлагают тост. А трудности пути тают за радостью веселья.

Радость и близость Бога скоро умиротворит их души, а жизнь земная покажется им сном. И как бы не была прекрасная наша жизнь и наша любовь на Земле, то, что нас ожидает, намного лучше. Нам страшно терять нашу любовь и наших любимых. Но кто сказал, что мы их теряем? Просто теперь все будет по другому. Лучше.

Не злись, Украина. Не оправдывай зла. Зло губит само себя. Зло взывает духов зла. А великодушие рождает ответную любовь Бога.

Я с ней немного переписывался. Я писал в ее защиту статьи. Я на каждой литургии молился за нее, и она благодарила и говорила, что молитва эта ей очень нужна. Меня тронуло то, что она так ценила помощь Бога и людей. Думаю, она будет рада нашей молитве и теперь.

Когда молишься об усопших, не жди, что они явятся тебе в земном образе с земными словами на устах. Теперь наш язык – это язык благодати. Молишься о любимых и чувствуешь их ответ по той теплоте, которая приходит на сердце и знаешь: они услышали, они ответили, Бог разрешил им подойти к нам.

Молиться за людей хорошо. Молитва об упокоении животворит сердце, делает его мягче и теплее. То, что мы умеем делать молитвой, Лиза делала заботой, упрямством, твердостью. Сочувствием и улыбкой. И где-то в божественной глубине это есть одно и тоже – молитва и милосердие, труд и пост, любовь и жертва

Лиза показала, как можно молиться и спасаться простому человеку. А то, что она спаслась, нет сомнения.